Механизм пространства - Страница 112

К оглавлению

112

«Обратиться к Эминенту с новой просьбой? – думал он, колеблясь. – Пусть отыщет мне герра Алюмена? Для него это – не труд. Самому мне не разыскать одного-единственного человека. Иголка в стоге сена? – нет, мой удел пересчитывать стога. Но просить дважды, не расплатившись за первую услугу? Терять лицо? Пока я медлю, удача может переметнуться к противнику…»

Да, Китай умел ждать.

Генерал Чжоу Чжу – не очень.

Сцена четвертая
Пожар начинается с искры

1

– Это какой-то злой рок! Фатум! Взрывы и пожары просто преследуют меня!

Торвен подумал, что гере Собреро, возможно, не стоит близко подпускать к заводику по перегонке нефти. Если итальянец не преувеличивал, в его присутствии взрывалось даже молоко. С другой стороны, как обойтись без химика, когда твои знания о нефти ограничиваются ее горючестью?

Он хорошо помнил письмо Эрстеда-старшего, где гере академик упоминал странный интерес Карно к отходам перегонки нефти – мазуту и «газовому маслу». И желал взглянуть на процесс лично – на всякий случай. Утопающий хватается за соломинки. Зануда – за все, что подвернется под руку.

– Вы не поверите, синьор Торвен! Иногда я сам себя боюсь! Надо мной словно тяготеет пирофорное проклятие. Временами кажется: за моим плечом ухмыляется дьявол. Стоит ему дохнуть огнем, как самый безобидный опыт заканчивается взрывом!

В голосе Собреро пробилась детская обида. Доктору медицины недавно исполнилось двадцать. Выглядел итальянец еще моложе. Он избавился от бинтов, явив миру новенькую, младенчески розовую кожу лица. Брови отсутствовали; ресницы – тоже. Впрочем, юноша не тратил время зря: на его лбу красовалась свежее пятно мази от ожогов. Выше торчали рыжие вихры – будто наэлектризованные, они не желали подчиняться гребню.

Пальцы левой руки были перевязаны.

– Это не я! Это профессор Пелуз! – Собреро проследил за взглядом спутника. – Я помогал профессору воспроизвести опыты Браконно. Что может быть безопаснее? – древесные волокна, крахмал, бумага, хлопок…

– Смотря что с ними делать, – вежливо заметил Торвен.

– Именно! Смотря что! Профессор Пелуз обработал все это крепкой азотной кислотой. Затем разбавил получившийся раствор водой. Как и писал Браконно, выпал белый осадок. Мы его отфильтровали. Но когда профессор велел мне высушить порошок на жаровне… Вот, пожалуйста!

Итальянец взмахнул пострадавшей рукой.

– Синьор Браконно предупреждал: порошок горюч. Но не настолько же! Ксилоидин оказался гораздо опасней пороха!

– Опять взрыв? – за участием Торвена прятался интерес.

– Сильнейшая вспышка! Опыты пришлось свернуть.

– Очень жаль. Древесные волокна, говорите? Хлопок?

– И азотная кислота. С ней всегда проблемы. Я уж закаялся! Мы с профессором проводили опыты с глицерином. Пытались выделить новые соединения на его основе. Я надеялся создать лекарство от сердечных болезней. И что вы думаете? Едва мы обработали глицерин азотной кислотой в присутствии серной и получили немного тяжелой жидкости – эта субстанция рванула так, что мы с Пелузом едва остались живы!

– Может быть, вы все-таки получили лекарство? – предположил Торвен. – Что, если его сильно разбавить? Скажем, пара капель на стакан воды?..

– Лечить людей взрывчаткой?!

– Почему бы и нет? Порохом в свое время лечили…

– Шарлатанство!

Несмотря на решительный вердикт, Собреро задумался и умолк. За окном кареты проплывали буколические пейзажи, достойные кисти Дюпре. Поля наливались спелой желтизной, зелень дубовых рощ радовала глаз, зовя отдохнуть в прохладной тени. Черный росчерк ястреба в небе, прозрачном до звона; стадо коров на холме. Идиллия! Если бы карета не скакала на ухабах, если бы не жара и не пыль из-под конских копыт; если бы…

Гере Торвен мысленно погрозил себе пальцем. Так из Зануды недолго превратиться в Брюзгу! Тем не менее, кроме вышеперечисленных факторов, его раздражало что-то еще.

– Учуяли? – подал голос итальянец. – Нефть. И ее вонючая семейка. Мы подъезжаем.

Торвен и впрямь узнал запах фотогена, которым заправляли лампы.

– Как назывался порошок, которым вы обожглись?

– Ксилоидин.

– Записи опытов сохранились? Методика получения? Пропорции реагентов?

– Разумеется! К счастью, лабораторный журнал уцелел.

– Не могли бы вы сделать для меня копию? Если, конечно, профессор Пелуз не станет возражать. Я хочу переслать записи своему патрону, академику Эрстеду. Думаю, ксилоидин его заинтересует.

– Помилуйте, синьор Торвен! Это же опасно! Неужели академик Эрстед интересуется взрывчаткой? Никогда бы не подумал!

– Академик Эрстед, как глава Общества по распространению естествознания, интересуется всеми новыми открытиями. Вы только напишите, чего ни в коем случае не следует делать при проведении опыта. Простите за каламбур, но у вас богатый опыт в этой области. Приехали, что ли? Ну и вонь!

2

«Заводик» был – одно название.

Ветхое строение из насквозь почерневшего дерева выглядело диковато. Словно стайка разновысоких сарайчиков срослась боками, уподобясь колонии грибов. Каждый «гриб» отчаянно пытался сохранить индивидуальность: начиная собственным, не таким, как у других, ростом – и заканчивая крышей-шляпкой, скошенной на особицу.

Из крыш торчали печные трубы. Крайняя извергала в небеса высоченный столб грязно-белого дыма.

У ближней пристройки на дощатом помосте, укрыта навесом от дождя, покоилась смолисто-черная бочка – добрых десяти футов в диаметре. Рабочий в брезентовой робе, открыв кран, наполнял из бочки закопченное ведро. Картина была достойна сказки гере Андерсена: «В черном-черном доме стоит черная-черная бочка. Черный-черный человек наливает из нее в черное-черное ведро черную-черную…»

112